Советское крестьянство в системе колхозного производства при Хрущеве.
На протяжении многих десятилетий советского периода изучение
крестьянского мира России практически не велось. Связано это было в
основном с тем, что на всем протяжении данной эпохи на историческую
науку с одной стороны оказывало большое влияние марксистко-ленинская
идеология, а с другой сказывался «дефицит» знаний механизма принятия
решений высшего правительственного органа коммунистической партии
Советского Союза. Для многих публикаций того времени характерны черты
фальсификации и искажения исторических событий, так как «озвучивались» и
основывались они в основном на материалах, в которых либо завышались те
или иные факты, либо в них и вовсе умалчивалась вся негативная сторона
советской эпохи.
Ключевые слова: крестьянство, колхозное производство, советская власть
В нынешнее постсоветское время, когда перед историками открываются новые
рассекреченные архивные документы, возникает необходимость по иному
взглянуть на ряд важнейших вопросов касающихся взаимоотношения советской
власти и крестьянства.
Истоки противоречия между колхозным крестьянством и государством в
хрущевский период начался задолго до его прихода. Процесс закабаления
крестьянина в колхозную систему начал складываться в 30-х гг. Именно в
этот период закрепилась система эксплуатации крестьянства, которая
законодательно закрепила отработочную, денежную и натуральную
повинности. Ограничения касались и правового положения крестьянства,
которое в основном определялось примерным Уставом сельхозартели[1]. По
сути, крестьянин, будучи прикрепленным к колхозу, не имел паспорта и
соответственно становился лично зависимым от него (крестьянин становился
своего рода крепостным). Колхозная система созданная Сталиным позволила
государству наладить постоянный и бесперебойный механизм перекачки
людей, средств, сырья, и ресурсов из деревни, сосредоточить и
бесконтрольно использовать по собственному усмотрению невиданные
материальные богатства. То, что раньше производили продотряды в период
военного коммунизма – грабеж мужика – теперь переводилось на постоянную
основу и стало называться колхозом[2]. С возникновением колхозной
системы крестьянин-частник путем внедрения советской идеологии в деревню
трансформировался в крестьянина – колхозника, труд которого
основывался уже на системе общественного производства .
Двусторонняя политика Н.С.Хрущева по отношению к селу, с одной стороны
несколько отличалась в позитивную сторону от сталинской аграрной
политики, а с другой стороны новый генеральный секретарь ЦК КПСС
продолжал политику своего предшественника – политику выкачивания
последних средств из деревни. По своему мировоззрению, связанному с
соответствующим воспитанием, образованием, убеждениями и деятельностью,
Хрущев также как его предшественники верил в «неумолимое развитие
общества на пути к справедливой общественно-экономической формации»[3].
Никита Сергеевич, несмотря на борьбу со сталинизмом продолжал верить в
светлое будущее коммунизма в России. По его мнению, стране лишь
необходимо задать «верное направление» и «грамотное управление».
«Грамотное управление» осуществлялось партийным аппаратом советских
чиновников, полномочия которых стали возрастать с приходом Хрущева.
Кстати, по мнению многих отечественных и зарубежных историков, именно
разросшаяся КПСС, выражающая интересы управленческой элиты, стала самым
мощным препятствием на пути хрущевских реформ. Отечественный историк
В.П.Попов считает, что советский правящий слой стремился создать новый
общественный строй и радикально изменить условия хозяйственной жизни
России. Кормиться от народных трудов, всем управлять и ни за что не
отвечать – такова была политическая философия этих людей[4]. Это ли
главный принцип социалистического общества - равенства в производстве и
распределении благ, социального равенства и рассвета культуры в массах.
Все это лишь лозунги для идейного завоевания советского общества. И что
самое удивительное, верил в эту утопию и сам Хрущев.
В том, что была необходимость преобразования сельскохозяйственной
отрасли после смены власти, не было ничего удивительного. По мнению
Р.Г.Пихоя для КПСС была характерна традиция, начинать каждый новый
период своей истории с серьезной критики состояния сельского хозяйства и
с уверенностью, что уж на этот раз все проблемы будут решены,
естественно – на путях дальнейшего укрепления колхозно-совхозного строя.
Так было при Хрущеве и Брежневе, так начинал и М.С.Горбачев, создатель
«продовольственной программы». Однако никогда партия так последовательно
не занималась руководством сельским хозяйством, как при Хрущеве[5].
Общеизвестным фактом является то, что впервые о незаинтересованности
колхозного крестьянства в производстве сельского хозяйства заговорил
еще Г.Маленков. Летом 1953 года Маленков заявил: «урожаи
низкие…обработки нет,…она не соответствует технической оснащенности
сельского хозяйства…главная причина,…прежде всего недостаток
заинтересованности колхозников в увеличении производства отдельных
культур и животноводство»[6]. По мнению Маленкова, деревня должна была
сама выбираться из кризиса ценой предоставления минимума прав для
крестьян – путем снижения налогов и невмешательство в подсобное
хозяйство[7]. Эта мера затрагивала интересы миллионов семей, поскольку в
эти годы, большая часть животноводческой продукции в стране
производилась не в общественном, а в личном хозяйстве. Своим
выступлением Маленков на долгие годы остался в памяти сельских жителей
защитником крестьянских интересов. По свидетельству очевидцев, газету с
его докладом в деревнях «зачитывали до дыр» со словами «вот этот за
нас». С именем Маленкова деревня связывала начало поворота в аграрной
политике партии[8].
Однако Хрущев, ликвидировав своих оппонентов и получив тем самым власть в
аппарате ЦК, придерживался иной политики. Он отстаивал курс на создание
крупных, хорошо механизированных хозяйств, где должны были работать не
крестьяне, а сельскохозяйственные рабочие. Этот тип развития или, по
мнению Р.Г.Пихоя совхозно-рабочий тип стал основным направлением
сельскохозяйственной политики Хрущева[9]. По мнению многих историков
Хрущев искал новые пути для скорейшего подъема сельскохозяйственного
производства, переключить внимание деревенского населения с личного на
общественное хозяйство, но, главное, сделать так, чтобы очередное
новшество целиком связывалось в народном сознании с именем самого
Хрущева. А для этого необходимо было повысить материальную
заинтересованность колхозников в общественном производстве и попросту
накормить население.
Со второй половины 50-х годов под воздействием реформаторской
деятельности в сельском хозяйстве начали формироваться новые
экономические отношения между крестьянами-колхозниками и государством.
Для реализации заинтересованности колхозников в производстве было решено
освободить от мясопоставок хозяйства колхозников и освободить их личное
подсобные хозяйства от поставок зерна[10]. Значительно повысились
государственные закупочные цены на мясо, молоко, масло, зерновые. В 1952
– 1958 гг. они возросли: на крупный рогатый скот – в 12 раз, на пшеницу
– в 6 раз. Росли и денежные доходы колхозников[11]. В конце 50-х годов
был введен порядок выдачи пенсии колхозникам по старости, выдавались
пособия по инвалидности, определен фонд для оплаты отпусков по
беременности и родам, по временной потере трудоспособности. Многие
историки считают, что принятые меры носили радикальный характер, о чем
свидетельствуют многочисленные данные о положительных результатах по
улучшению сельскохозяйственной жизни. При этом Хрущев отметил что
«несмотря на всю их (этих реформ) важность и необходимость в настоящее
время, они не определяют главный путь развития колхозного
производства».[12]
«Освоение целины» - стала тем самым главным путем развития колхозного
производства по реализации второй важной задачи – в ускоренном темпе
улучшения уровня питания населения страны. По мнению Хрущева
«калорийность наших продуктов равна США, но структура питания отличается
от него….необходимо срочно поднять те уровни которые отстают»[13]. По
данной программе в стране за 1954-1960 гг. было освоено 41,8 млн га
целинных и залежных земель, в том числе – 25,5 млн га в Казахстане. В
Башкирии например под растениеводство было распахано сотни тысяч
гектаров, так называемых «целинных и залежных земель», которые на самом
деле представляли собой пастбищные и сенокосные угодья края[14].
Всего же по стране за 1953-1963 гг. посевная площадь зерновых культур
выросла со 106,7 до 133,8 млн га (на 125,4 %), средняя урожайность с 1
га – с 7,8 до 8,3 ц (на 106,4 %), а валовой сбор зерна с 82,5 до 107,5
млн тонн (на 130,3 %)[15].
Характерной чертой хрущевских реформ в сельском хозяйстве стала
унаследованная еще от сталинских времен вера в чудодейственный метод,
который разом мог бы улучшить продовольственное положение в стране.
Наряду с целиной такими методами стали внедрение кукурузы во всех
регионах страны, квадратно-гнездовой метод посадки растения, ликвидация
чистых паров, раздельная уборка хлебов[16].
В целом Хрущеву, также как и его предшественникам, не удалось решить
зерновую проблему в стране «окончательно и бесповоротно». Мало помогло и
освоение целины, которое, как признают все историки, проводилось
чрезвычайными государственными мерами, принудительно. Чрезмерная
распашка целины и нарушение севооборотов привели к пыльным бурям,
резкому оскудению плодородного слоя. В том числе для советской
статистики было характерно ложность цифр урожаев по выполнению плана.
Так как данные поступали в Москву из различных регионов страны,
последние не были заинтересованы в том что бы показатели были ниже
установленного плана. Не сданный по статистике «несуществующий» хлеб
находился в так называемом государственном резерве региона, но все же
он включался в государственную статистику. В том числе во многих районах
страны строительство зернохранилищ и помещений для скота велось на
крайне низком уровне. Получается, что после сдачи урожая в
государственную статистику его просто не где было хранить, а при
транспортировке часть его гнила и приходила в негодность. Верхушек
областного комитета это уже не касалось, ведь получать награды было
гораздо приятнее, чем быть опозоренным на всю страну.
Вопреки радужным, выполненным и перевыполненным планам, с прилавков
магазинов стали исчезать мясо, молоко, хлебные продукты. В советской
историографии было принято обычно умалчивать об этих фактах. В дошедших
до нас архивных документах имеются ряд важных материалов, в которых
четко прослеживается отношение населения к советской власти в эпоху
Хрущева. Так как неотъемлемой частью сложившихся в советской системе
отношений между обществом и властью была жалоба, что в основном она
дошла до нас в крестьянских письмах адресованных правительству
Советского Союза. Письма с жалобами являлись одной из самых массовых
форм протеста и попыток воздействия на существующее положение.
Крестьяне, таким образом, реагировали на низкую или не справедливую
оплату труда, притеснения, предлагали различные варианты реформирования
экономики и других сторон жизни села[17].
Чтобы убедительнее утвердить этот факт можно привести ряд примеров из
высказываний, данных писем. Так, например, из Башкирии в ноябре 1955
года поступило одно из таких писем в редакцию газеты Труд – « Меня как и
многих советских граждан, волнуют многие вопросы нашей экономики. В
нашей столице Башкирии городе Уфе… нет вот уже несколько лет в магазинах
сливочного масла, месяцами не бывает сахара, круп, мяса, нет рыбы,
колбасных изделий и т.д. Люди целые дни рыщут, в буквальном смысле
слова, по магазинам в надежде купить что-либо.…Люди ходят нервные,
озлобленные, все чаще можно слышать почти открытые возмущения такой
жизнью. Наращивается законный вопрос – до каких пор будут подобным
образом обеспечиваться трудящиеся – рабочие и служащие, наша трудовая
интеллигенция? Что в конце концов, знает о жизни народа наше
правительство? Каждый день по радио, на страницах газеты «Правда» и
других слышишь: выполнили, перевыполнили, сдали сверх плана и т.д.
слышишь даже слова о «изобилии» и в тоже время видишь своими глазами это
«изобилие» в магазинах, испытываешь эту «прекрасную» жизнь на
собственной шкуре. Людям даже становится противно и неинтересно слушать
радио, эту постоянную кичливость, показность, хвастовство…. Невольно
возникает вопрос, что же делают наши колхозы? В каждом колхозе есть
молочная ферма, и самый захудалый колхоз сдает масло государству и сдает
немало. Куда же оно девается?... Сама логика подсказывает, что оно
отправляется. Но опять вопрос? Куда?»[18].
Недовольство властью проявлялось и в негативном отношении к «деревенской
верхушке». Одним из показателей протестов против таких людей являлось
то, что работа правлений многих колхозов признавалась общими собраниями
неудовлетворительной – «Мусин (председатель колхоза) окружил себя
земляками, подхалимами, допускает кумовство. Своим поведением (пьянством
и хулиганством) и отношением к рабочим Мусин потерял авторитет
директора и трудовая дисциплина стала очень низкой»[19]. (письмо
направлено из Башкирии секретарю РК КПСС в декабре 1955 года)
Несмотря на серьезное отставание от города по уровню культурного
обслуживания, к середине 60-х годов сеть сельских
культурно-просветительных учреждений в ряде районов страны была уже
достаточно развитой, нежели в сталинскую эпоху. Но реальные результаты
деятельности сельских учреждений культуры, заключавшиеся в привитии
труженикам села определенных культурных и нравственных ценностей,
духовности не были эффективными. Крестьянство, вероятно, надеялось на
то, что культурная дискриминация деревни происходит от плохой
информированности властей о реальном состоянии учреждений культуры на
селе. В 1957 году группа колхозников-комсомольцев писала в редакцию
«Советской Башкирии»: «После работы молодежь нашего села хочет побывать в
клубе, посмотреть кинофильмы, послушать лекцию, почитать газету, но
такой возможности у нас нет. В клубе грязно, холодно, почти все время
клуб на замке. Есть у нас библиотека, но и она закрыта»[20].
Анализ крестьянских писем свидетельствует о постоянно растущем недоверии
к властям. Советская система гласности, а точнее не имение таковой
заставляло писать крестьян письма под вымышленными именами. Как
правило, в жалобах из деревень, содержавших обширный фактический
материал, достаточно объективно представлено реальное положение дел в
колхозах, о чем свидетельствует высокая доля сообщений, подтвержденных в
ходе различных проверок, - в общем, по России до 83 %[21]. Интересен
тот факт, что «недобросовестных управленцев» колхозного производства
фактически не наказывали – в основном налагался выговор от
регионального Обкомом КПСС.
Неудача «целинной эпопеи» и спад зернового обеспечения в стране заставил
правительство вновь вернуться к сталинскому времени. Именно этот
поворот к старому режиму в последствии и привел к массовому оттоку
сельского населения в города. Хрущев решил заново заставить мужика
безропотно трудиться в колхозах – запретить этому мужику вести личное
подсобное хозяйство, которое отвлекало сельских жителей от участия в
общественном производстве. В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров
СССР от 6 марта 1956 г. «Об Уставе сельскохозяйственной артели и
дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного
производства и управлении колхозными делами» отмечалось, что во многих
районах колхозник не заинтересован в том, чтобы иметь личное хозяйство,
предусмотренное Уставом. Постановление ориентировало колхозы и местные
органы власти на сокращение приусадебного земельного фонда»[22]. Хрущев
этим самым нанес удар по самому главному «кормильцу» колхозной семьи.
Весь доход колхозного семейства обеспечивался 2 путями: натуральный и
денежный доход. Денежный доход выплачивался крестьянину за выработку
нормы в колхозном производстве либо выдавалось пособие или пенсия.
Натуральная же часть дохода являлась основным. Она формировалась из
поступлений продуктов из колхоза и от личного хозяйства. Источником
продуктов растениеводства, преимущественно зерновых, являлся в основном
колхоз, а молочная продукция и мясо поступало в семью колхозника почти
исключительно от своего хозяйства. Удар по личному подсобному хозяйству
заставил крестьянина жить впроголодь.
В результате реорганизации МТС, колхозы должны были сами выкупать
необходимую для них технику, что привело их к тяжелому финансовому
положению. Например, в Башкирии задолженность колхозов республики в
1959 году перед сельхозбанком увеличилась по сравнению с 1957 годом на
80%. В том числе колхозам приходилось перебрасывать технику со всей
страны, что удорожало стоимость зерна, а, следовательно, мяса,
молока и т.д[23].
Государственная политика «Догнать и перегнать Америку по производству
молока и мяса» еще более усугубила положение сельскохозяйственного
производителя. По мнению Р.Г.Пихоя этот лозунг «персонифицировал»
политику Хрущева. Отсюда – лихорадочные попытки любыми путями увеличить
производство хлеба, мяса и молока[24]. Вся эта «гонка» закончилась тем
что к 1961-1962 гг. в стране стала остро ощущаться нехватка не только
мяса, масла, и молока, но и хлеба, круп, сахара, то есть тех продуктов,
без которых по словам Хрущева советский человек не может существовать. А
в 1962 году страна начинает закупку зерна за границей, причем в
большинстве случая в тех же Соединенных Штатах Америки.
В целом аграрная политика 50-х начала 60-х годов по улучшению
материально-культурного положения принесла значительное облегчение
колхозному строю. Ведь многие годы эти вопросы даже не рассматривались.
По сути, осуществление государством меры с одной стороны стимулировали
материальную заинтересованность колхозников в расширении производства.
Произошел переход от выплат по трудодням к денежным выплатам, это
способствовало увеличению доходов населения, поднятию его правового и
социального статуса. Впервые стали выплачивать пенсии, вводится льготные
выплаты по нетрудоспособности, на некоторое время несколько уменьшилось
давление на личное подсобное хозяйство, стало возможным вывод на рынок
своей продукции.
Однако, с другой стороны в эти же годы стало нарастать противоречие
между развитием культурных потребностей колхозного крестьянства и
возможностями их удовлетворения. Это не могло не сказаться на духовных,
нравственных устоях крестьянства. Продолжал давить изнурительный труд,
отсутствие нормальных жилищно-бытовых условий, постоянные обещания в
скором светлом будущем, однообразие досуга, изолированность,
бюрократизм, а также обманутые надежды и ожидания влекли за собой
ощущение тяжести бытия и душевного кризиса. Политика реорганизации МТС,
преобразования части колхозов в совхозы и давления на личное подсобное
хозяйство - все это, безусловно, не облегчало жизнь колхозной деревни, и
способствовало миграции колхозного крестьянства, уровень которого
продолжал неуклонно расти. По мнению отечественного историка Безнина
М.А. отток сельских жителей из деревни так же был связан с отставанием
их жизненного уровня от экономического положения других социальных слоев
– прежде всего городских рабочих и служащих[25]. Именно на рубеже
середины ХХ века в России начинает преобладать городское население над
сельским. Тем самым произошла урбанизация страны. Так в результате
миграции, число жителей в сельской местности уменьшилось в 1961 году на
6235 человек, а в 1965 году на 21339 человек[26]. Таким образом, в
рассматриваемый период произошло заметное ухудшение в демографической
численности крестьянства страны. Это своего рода стало массовым
протестом крестьянства по отношению к государству - бегство от колхозной
системы, вследствие чего произошло постепенное старение многих деревень
и упадок колхозов во многих регионах страны.
[20] Прогоним скуку из сельского клуба: (Обзор писем читателей) // Советская Башкирия. - 1957. - 22 марта.
[21] Подсчитано по РГАЭ Ф.9446,О.1,Д.118,Л.30
[22] М.Н. Денисевич Индивидуальное хозяйство на Урале(1930-1985). Екатеринбург.,1991.-С.110-111.
[23] Зубкова Е.Ю. Опыт и уроки незавершенных поворотов 1956-65 гг. Вопросы Истории КПСС,1988-№4.С.74-88.
[24] Р.Г.Пихоя Советский Союз: история власти 1945-1991 Новосибирск 2000 С.172
[25] Безнин М.А., Т.М.Димони Социальный протест колхозного крестьянства (1940-1960) Отечественная история №3 1999.С.82
[26] Изменение численности колхозного крестьянства Башкирии в 1945-65
гг. История Башкортостана по материалам всероссийских и всесоюзных
переписей населения в XVI-XX веках., Уфа.1999.-С.214-216.